_730x450_2f7.jpeg)
В тумане алкогольного угара не сразу заметила, что младшая сестра тоже начала спиваться. Но, однажды собирая мелочь на опохмелку, нашла её спящей в прихожей среди грязной обуви. Она даже пальто не смогла снять. Потом выяснилось, что Наташа уже давно делает «коктейль» из того, что остается на дне бутылок после моих гостей. И тогда я поняла, что круг замкнулся.
Говорят, дети алкоголиков относятся к группе риска — они должны быть особенно осторожными в употреблении спиртного, иначе могут повторить судьбу родителей. Мне, настрадавшейся в семье пьяниц, в голову не приходило, что бутылка когда-нибудь станет и моей проблемой тоже. Наоборот все делала для того, чтобы моя жизнь стала красивой и светлой: занималась спортом, записалась в театральную студию, много читала. А специальность выбрала отнюдь не женскую.
Надеяться мне было не на кого, еще приходилось помогать младшей сестренке, которая жила с пьющей мамой.
Наташка зачастую и ночевала у меня — когда мама уходила в загул. А сестренке нужно было где-то уроки учить, ведь с утра в школу.
Очередной запой матери затянулся на месяц, сестре пришлось окончательно перебраться ко мне.
Моя подруга Тамара устроила меня в бар в местном Доме быта. Вскоре мы с Наташей перестали испытывать нужду. Ко мне в бар забегали подруги, я охотно поила их кофе.
У меня появился молодой человек. Олег тоже часто приходил ко мне в бар перекусить. К нам в бар часто поступали деликатесы. Мы довольно быстро стали с ним близки и уже поговаривали о свадьбе.
Гром грянул, когда выяснилось, что у меня огромная недостача. И нужно было срочно погасить её, иначе мне грозили большие неприятности. Пришлось срочно продавать дубленку и кожаный плащ. Олег повел себя странно. А недостающую сумму мне дала Тамара. И сказала при этом: «Ищи себе другую работу»…
Я устроилась на работу на завод. Мне дали жилье в общежитии семейного типа. Наташа закончила восемь классов. А у нас тетя под Питером жила и позвала сестру к себе. Наташа уехала, а я осталась одна. И так тоскливо вдруг стало! Большая часть моей зарплаты уходила на покрытие долгов.
Я стала к подругам захаживать, и все эти посиделки были со спиртным. Постепенно втянулась. Кто-нибудь из собутыльников шел ночевать ко мне:
— Танька у нас безотказная… — говорили мужики. Ко мне стали захаживать азербайджанцы с ближайшего рынка, видимо слухи о моей доступности быстро распространялись.
А тут и сестра вернулась. Оказывается, тетка внезапно умерла, приехали за наследством её дети и выставили Наташу из квартиры. Она очень быстро поняла — со мной что-то неладно. Но я уже не могла обходиться без возлияний. И Наташа опустила руки. Стала пропадать из дому, от нее попахивало сигаретным дымом. И вот однажды утром застала на полу в прихожей. Села рядом разрыдалась. Пока мы сидели на кухне, пили чай и Наташка кричала:
— Ты у меня одна была, а теперь я и тебе не нужна!
Обнялись мы с Наташкой, поплакали да и поехали к Тамаре.
— У меня в деревне бабушка живет, одна в большом доме. А ко мне приезжать не хочет. Поезжайте вы к ней. По хозяйству поможете.
И поехали мы с сестрой в деревню. Бабушка пирогов напекла, баньку истопила. А нам так уютно было среди домотканых половиков. Работать я устроилась в местный Дом культуры, а Наташа пошла нянечкой детский сад. Односельчане были с нами приветливы, а баба Нюра нас за дочек считала. Мы с удовольствием занялись огородом. Баба Нюра все нахваливала нас — и работящие, и заботливые.
Что касается спиртного, то в доме бабы Нюры его сроду не было. Сейчас мне есть что терять. Я обрела семью, а кроме того, за мной стал ухаживать славный парень — местный агроном.
Сергея никогда не увидишь в компании местных выпивох. Нам хорошо вдвоем, и лучшего мужа для себя я бы и не искала. В общем прижились мы здесь с Наташкой, и, как постоянно повторяет баба Нюра, дай-то Бог!
